Автор: Ева9
Фэндом: Емец Дмитрий «Таня Гроттер»
Пэйринг или персонажи: Таня/Глеб
Рейтинг: PG-13
Жанры: Гет, Романтика, Учебные заведения
Предупреждения: OOC
Статус: закончен

Описание:
Все слишком просто. Ведь он - просто парень в просто неизменном черном костюме с просто, мать его, тростью. «Просто», завернутое в пыльный саван и отданное ей, трепещущей перед миром мертвых, на растерзание

Приступ тошноты противным комом застрял где-то в груди, с притворным надрывом уточняя: «Эй, цыпочка, мне дальше продолжать развлекаться или ты по-хорошему отведешь свой взгляд?». На выдохе развернуться и уставиться куда-то в спину Ягуну, прожигая на ней узор жалости к себе. Таня чуть подалась вперед, когда как Глеб, сидящий на периферии, наоборот, спокойно откинулся на стул –вот же дрянь. Никто не виноват, но дышать стало легче.

- Гроттер, Гроттер, - она могла бы поклясться, что все происходящее - лишь некромагические штучки того психопата, коего по доброте душевной взяли на обучение.

Некромагия. И смерть. Итог – страх.

Судорожно вдохнув в себя жизнь, рыжая как никогда раньше была близка к позорному желанию сползти под стол. Без оглядки, в обнимку с долбаным суеверием.

- Да что б ты сдох, - вместо этого Таня бессильно откусила заусенец и в сотый раз схватилась за пергамент – набор магии, не больше.

Придешь на похороны?

Бейбарсов лениво прикрыл глаза, словно преподавателя нет, и юных волшебников тоже. Словно это они мешают, разрывая в клочья выстроенную баррикаду неравнодушного «все равно». Они, а не эта рыжая мразь, так прекрасно сжимающая в ладони символ их смертной веры.

- Не дождешься, - уголок его губ пополз вверх, сдирая улыбку с женского лица. Как же это прекрасно – нет, не чувствовать власть, а распоряжаться ею в полной мере.

Они ведь и дальше могли бы просто играть в дружбу, не позволяя взглядам и рукам творить любовь. Могли бы вновь и вновь пропускать едкие шутки на грани пощечины, посылая свою гордость куда-то ниже пояса, прямо в ад. Они могли бы хотя бы попробовать.

- Тварь...

Таня позволила себе устало прикрыть веки – тьма - она слишком мало спала, заменяя сон на спасительное «увидимся в библиотеке». Зачем спать, когда ее кошмар, ее фобия с обманчиво мягким взглядом смерти предпочитает осторожно ласкать пальцами ее естество? От воспоминаний рыжая выразительно охнула и резко выпрямилась – очередное падение осталось незамеченным другими.

- Не будь дурой, - некромаг неспешно ухмыльнулся и, облокотившись на стол, сжал руки в замок.

От этого простого, до одури привычного движения у Гроттер закружилась голова – все слишком просто. Ведь он - просто парень в просто неизменном черном костюме с просто, мать его, тростью. «Просто», завернутое в пыльный саван и отданное ей, трепещущей перед миром мертвых, на растерзание.

В каком-то трансе она наблюдала за этой легкой небрежной заносчивостью, этой продуманной до мельчайших деталей игрой, что отличала некромага от всех тех,других, послушно внимающих Истории Магии. Эти другие, они ведь не знают, какого это, когда этот псих в односчастье теряет весь свой лоск, наматывая ее волосы себе на кулак. Они не слышат тихий рык угрозы, срывающийся с его уст одновременно с ее просящим стоном.

- Мимо, - не то прощение, не то исповедь повисла в воздухе давящей на барабанные перепонки тишиной – его не остановил бы сейчас и разъяренный берсерк.

Продолжать играть в понимание?

Сознание билось психом о клетки мозга, пожирая душевное равновесие – нет цели выжить, если их связь сейчас прочнее траурных лент. В голове еще звучали звуки его голоса, отражаясь, теряясь в паранойе мыслей.

Теперь Бейбарсов, не отрываясь, наблюдал за ней, подмечая малейшую победу – это его личное, отвалите.

- censorship, - довольно констатировал он и, наконец, отвернулся, позволив ей в спешке отбежать, расталкивая серую массу пустых зевак. Позволил себе отвернуться, спиной чувствуя, как комья могильной земли врезаются куда-то между лопаток. Прямо в сердце.

Таня с усилием проглотила слюну и крепко сжала зубы – нет, ее это не касается. Все равно, что чужие фобии, собственный страх не должен подчинить себе волю. Ни в коем случае, иначе она – покойница.

Дыши, Гроттер.

И она дышала, пусть глухо, пусть так ненавидяще пусто, но дышала, разрешая легким впускать в себя кислород. Под пальцами старинные рисунки на дереве – что-то отдаленно похожее на выцветшие листья погребальных венков, когда горечь смешивается с ирреальностью происходящего.

Дыши, черт возьми!

- Не дай мне умереть.