Часть I. Новенькая.
Глава I. «Прелюбопытный сверток...»
- Вот живет же наглость в некромагах, а? - возмущенно пробубнила Гробыня, оглядывая новенькую, которая только-только появилась в Тибидохсе, а уже заполучила такую популярность, о которой Склепова даже не мечтала.
Таня даже не обратила внимания на ворчание своей соседки по комнате. Смысл? У нее и так проблемы - экзамены. Завтра ведь двадцать второе июня, а значит, начнутся очень сложные деньки. Ветеринарная магия, основы белой (у части курса – темной) магии, теоретическая магия, практика сглаза, нежитеведение и история магии вряд ли у кого-нибудь вызовут особый энтузиазм. Хотя нет, вызовут - у Шурасика. Но Таня "всезнамусом" не являлась, а потому хандрила и до дыр заучивала записи в тетрадях. Можно было, конечно, смухлевать, как остальные одногруппники Гроттер, но, увы, все заклинания (даже из списка ста Запрещенных) блокируются. В общем, смухлевать нельзя - остается делать все своими силами.
И ведь надо было Академику посчитать, что выпускники Тибидохса вряд ли ограничатся тестом Теофедулия, а теперь мучайся, учи! Нет, Таня бы все равно как-нибудь выучила. Ее беспокоил Ягун, который даже не приступал к заучиванию. Ни единой тетради не открыл! Он, что, надеется на доброту преподавателей? Учителя же не собираются делать никому послаблений. Будто и не они вернулись из колодца полуживые. Каждый выражал свое упорство в разном. Например, питекантроп говорил, что «Ежели не то ему, миляге, дашь, так он и не туда копыта откинет», - чем доказывал решимость серьезно подойти к экзамену. Зуби лишь на просьбы учеников тихонько посмеивалась, кутаясь в плед и вытирая нос батистовым платочком. И на основе всего этого, как Ягун собирается получить высшую оценку? Этого Таня не понимала, но Ванька говорил, что у внука Ягге есть в рукаве козырь.
- Слушай, Таньк, - начал комментатор, а Гроттер невольно подумала, что ее друг имеет привычку влезать именно тогда, когда думают про него. Интуиция, что ли? - как ты думаешь, почему Медузия сказала, что «выживут не все»? Что, вообще, было в чемодане?
Таня лишь плечами пожала и искоса посмотрела на стол преподавателей. Что она могла сказать? Это же доцент Горгонова, поди пойми, что она держит в простом черном чемодане! Да и преподавательница, на самом деле, воздерживалась от каких-либо прогнозов, лишь уронила вскользь, что ее экзамен сдадут все. «Все, кто выживет», – уточнила она после всеобщего облегченного вздоха. Вот почему она это сказала? А затем Медузия отчего-то вручила Готфриду Бульонскому таинственный черный чемодан, окованный снаружи стальными полосами с рунами, и отправила его в таинственную командировку. Готфрид вернулся через два дня поздно вечером. Его видел лишь Кузя Тузиков, так что неизвестно, стоит ли доверять человеку по кличке "веник" или не стоит. Но самые пугливые и впечатлительные, такие, как Вера Попугаева и Дуся Пупсикова, тут же разнесли эту новость по всей школе.
Да еще из-за экзаменов дни ожидания шли очень долго. Даже, если по-честному, бесконечно подозрительный Шурасик бегал по всей школе с огромным амулетом, пытаясь отыскать следы того заклинания, которое замедляет время. Один раз его за этим занятием застал Поклеп. Завуч Тибидохса то ли добродушно, то ли довольно потер ладони и произнес:
- Ищешь, ищешь, да не найдешь. Нет никаких заклинаний, понял?!
Шурасик лишь недоверчиво хмыкнул. Пусть и амулет ничего не зафиксировал, однако настроение у Тибидохского гения было препаршивое. Он ухитрился сегодня утром расплеваться с Леной Свеколт из-за формулы суммарного выражения темной магии, которую девушка, по мнению отличника, выводила неправильно, ошибившись в девяносто втором по счету неизвестном. Некромагиня утверждала совершенно обратное, поэтому в пылу ссоры эти двое испепелили очень хороший стул.
- Пошли в читальный зал? Позанимаемся ветеринарной магией! - предложил внук Ягге, уплетая за обе щеки вареники.
- А что это мы за ум взялись, а? - насмешливо поинтересовалась Таня, запивая омлет яблочным соком, который наравне с апельсиновым был ее любимым.
- Да надо уже, завтра же двадцать второе, чтоб этот день!
- Ладно, пошли, - вздохнула нарочито уныло рыжеволосая.
* * *
Поздно-поздно вечером уставшая сиротка ползла в сторону общей гостиной, которую переназвали потому, что достаточно глупо враждовать из-за того, что у кого-то искры зеленые, а у кого-то красные. В гостиной девушку ждал Ванька Валялкин, который недавно был в драконьем ангаре. С Гоярыном в последнее время происходило нечто странное. Тибидохский дракон постоянно чихал и плевался огнем, да и был как-то не в духе. Постоянно вздыхал тоскливо и принимал к себе лишь Таню, Ваньку и Тарараха; остальных он сразу же собирался превратить в пылающие головешки.
Еще Гроттер очень беспокоил маечник. Парень сегодня с утра лично помог питекантропу отловить в лесу три десятка гарпий, которых надо было вылечить от ожирения и сварливости. В заключение же обязательной программы, что было совсем небезопасно, экзаменующимся предстояло подстричь гарпиям когти.
Спускаясь по лестнице, Таня услышала шум, доносящийся снаружи. Выглянув в окно-бойницу, она увидела Склепову, или, как рыжеволосая ее называла в последнее время, Склепшу. Гробыня учила Горыню и Дубыню азбуке глухонемых. Усыня, самый тупой из троих, вообще не врубался, в чем дело. Он сидел рядом на земле, кусал ус и завидовал более сообразительным братьям. Потом встал, взял дубинку и молча врезал Дубыне по лбу. Великан не остался в долгу, и дело завершилось грандиозной потасовкой, в которой, кроме богатырей, пострадала и одна из небольших башенок Тибидохса.
Склепова, предусмотрительно отбежавшая на полсотни метров, терпеливо стояла и ждала, пока Усыня, Горыня и Дубыня утихомирятся, чтобы продолжить обучение. Согласно замыслу Гробыни, богатыри во время экзамена должны были стоять на ближайшем холме и подсказывать ей, используя азбуку глухонемых. Великанам же в свою очередь должен был суфлировать одолженный у Грызианы Припятской на недельку гном-переводчик. Этого гнома Гробыня переименовала вначале в полиглота, затем в полиноса, потом и это ей не понравилось, и она называла его не иначе как Полироль Политурович. Почему именно так, Таня так и не поняла. Да впрочем, неважно это, а важно то, что ее сзади кто-то за руку взял. Девушка повернулась и мысленно досадно наморщила нос. Нарушителем ее спокойствия оказался никто иной, как Шурасик. А из-за Шурасиков, как известно, не пугаются так глупо.
– Татиана, а, Татиана! Можно тебя на минуту?
Гроттер задумчиво кивнула и мысленно спросила себя, зачем она Тибидохскому гению. Не для опытов же, верно? А значит, ей ничего не угрожает. По крайней мере, пока.
- Можно мне твое колечко? - попросил Шурасик, внимательно глядя в изумрудные глаза одногруппницы. Та, чуть помедлив, кивнула.
- А зачем тебе оно? Ты же не сможешь даже самой захудалой искорки выпустить!
- Чума-то смогла, - машинально заметил парень, однако тут же тряхнул головой и пошел с чужим кольцом в кулаке к другому окну-бойнице. Таня поспешила за ним, ощущая себя, по меньшей мере, глупо. То ли как собачка-бобик, то ли как человек-нумизмат, у которого отобрали на время одну симпатичную копеечку.
Шурасик долго рассматривал при свете луны перстень. Даже слишком долго. Он хмурил брови, пожевывал губу, бормотал что-то беззвучно, вздыхал, аки ослик, и, наконец, выдал свой вердикт, отдавая кольцо приплясывающей от нетерпения Тане и доставая нечто из кармана серебряного цвета.
- На, положи на язык и держи пять секунд.
- Зачем? - в недоумении поинтересовалась рыжеволосая, с трудом надевая перстень.
- Надо, Татиана, надо. А впрочем, можешь и не ложить. Помирай от проклятия, я, между прочим, ради доброго дела ползать на коленях не собираюсь! - произнес мрачно великий Тибидохский гений и широким шагом собирался уходить, но его схватили за рукав и вернули на ранее место.
- А если ты ошибся, и проклятия - нет, то что тогда будет? - поинтересовалась Таня.
- Тогда будет... Эту ложку изобрел маг Гумбольт Фортунат, а он всегда искал средство от мнительности. То есть, если на тебе нет проклятия или сглаза, значит, будет, - авторитетно пояснил Шурасик.
- Ты меня убить хочешь? - возмущенно прошептала девушка.
- Естественно, - насмешливо проворчал парень, - а на самом деле нет. Не хочешь - не верь. Сказал же, даже ради благого дела я ползать на коленях - не собираюсь!
- Ладно, - вздохнула, решившись, Гротти, - гони свою ложку.
Она положила серебряную ложку на язык и стала ждать. Сначала ничего не происходило, но тут ложка больно обожгла язык. Девушка попыталась выдернуть изо рта это, но Шурасик схватил за черенок и прижал Таню к стене.
- Потерпи, - пробормотал он, - еще чуть-чуть. Три.. Четыре.. Пять!.. Все, вынимай!
Дважды повторять рыжеволосой не пришлось. Она поспешно вытащила ложку и отдала брезгливо одногруппнику, словно это была мышь какая-то.
* * *
Сейчас Таня сидела в своей комнате и задумчиво грызла кончик перьевой ручки. От этой привычки она так и не избавилась. Шурасик, после того, как забрал ложку, поспешно удрал, оставив девушку самостоятельно доходить до гостиной.
В общей гостиной она почувствовала себя неуютно под перекрестками взглядов. Только вот это вполне обычное явление в людном месте. Но было что-то такое, тревожившее ее. Какой-то недоброжелательный взгляд со стороны дивана, где сидели шестеро. Но кто?.. Это так Гроттер и не поняла, поэтому направилась в свою комнату.
Там уже сидели Гробыня и Пипа. Между ними стояла и возмущенно что-то объясняла, фыркая, новенькая - Диана Романова, некромагиня. Она держала в руке чемоданы, которые угрожающе нависали над двумя соседками по комнате Тани.
- Что тут происходит? - поинтересовалась та.
- О, Гроттерша, твою кроватку собираются оккупировать подлые завистницы, - захохотала Склепша, дрыгая ногами и ударяя по деревянному боку кровати рыжеволосой.
- Не поняла, - честно произнесла Танька.
- Понимаешь, сестричка, - начала Пипа, - Сарделькопал решил к нам подселить еще одного жильца - новоявленную ослицу, - косой взгляд в сторону Дианы, которая на это обращение, вообще, никак не среагировала. - Так вот, - продолжала Дурнева, - эта девчонка твердо вознамерилась отобрать у тебя кровать, забавно, да?..
Таня устало вздохнула и покачала головой, стараясь не глядеть в глаза новенькой - из-за общения с некромагами она узнала, что в черные очи глядеть не слишком-то приятно.
- Моя кровать, хочешь себе другую - ищи комнату, - твердо произнесла рыжеволосая.
- Ладно, - нарочито грустно проворчала Диана и, наколдовав себе матрас с одеялом и подушкой, улеглась спать в чем была.
Через некоторое время, когда Пипа, Гроттер и Гробыня умылись и лежали уже в постели, все трое обсуждали радостную перспективу житья вчетвером.
- Нет, ну, нормально, а? Я завтра пойду к Сарделькину и поговорю с ним! - воскликнула Склепова.
- Удачи, - фыркнула Таня.
- Спасибо, - почему-то сказала Дурнева.
- И смотри какая наглая, а? Твою кроватку отобрать вознамерилась. Угу, счас. Даже у меня это не вышло! - воскликнула Склепша. - Живет же наглость в некромагах!..
Тут в комнату очень вовремя постучали. Девушке сразу же перестали корить на чем свет стоит Диану. При помощи заклинания неизвестный вошел. Им оказался Ягун, тащащий на себе сверток. Он запоздало поинтересовался «Можно?» - и вошел в комнату.
- Вау, да у вас, я погляжу, пополнение! - воскликнул внук Ягге.
- Тише, не буди лихо, пока оно тихо! - прошептала Склеп.
– Ладно, – сказал комментатор. – Я к Таньке… Хотя мы только что виделись и все такое… Но мамочка моя бабуся! Танька, у меня для тебя посылка! Или не посылка… В общем, даже не знаю, как это назвать. Сама смотри.
Ягун аккуратно передал Тане плотный, упакованный в бумагу сверток. Сверток был средненький, но не больше пакетика из -под сока. Форму он имел такую же. Мелкие буквы на свертке сообщали:
Для Т.Гр.
Открыть лично.
Защищено проклятием.
Судя по небольшой серебристой искре, пробегавшей по опоясывающей сверток нитке, предупреждение о проклятии не было блефом.
– Кто тебе это передал? – спросила Таня, разглядывая сверток и медля его открывать.
Интуиция, обычно верно подсказывавшая ей, чего ждать: хорошего или дурного, на этот раз осторожно помалкивала.
– Да, в общем, никто, – уклончиво отвечал Ягун.
– Подбросили?
– Нет, не подбрасывали. Получается, эта штука была у меня все время. Уже много месяцев, – сказал Ягун виновато.
– Почему ты мне ее раньше не отдал? – возмутилась Таня.
- Ну-у, я только сегодня увидел. Открываю подарочек Склеповой - шкатулочку и - бац - там сверток на твое имя! - произнес громко парень, но тут же перешел на шепот, увидев, как новенькая опасно завозилась. - Тут это, Таньк, открой, а, любопытно же.
Гроттер промолчала. Открывать - не открывать. Может, интуиция, прежде не подводившая Таню, и молчит, но все равно от свертка разило глухой угрозой. Да и эта серебряная искорка пугает... И все же открывать - не открывать?..
Отредактировано Nastурция (30 августа, 2012г. 19:55)
