Автор: -Шиzа-
Фэндом: Емец Дмитрий «Таня Гроттер»
Персонажи: Аня Ольшанская/Макс Озонов, Аня Ольшанская/Глеб Бейбарсов, Андрей Ольшанский, Гробыня Склепова, Таня Гроттер и некоторые другие...
Рейтинг:  PG-13
Жанры:  Гет,  Романтика,  Юмор,  Фэнтези
Предупреждения:  OOC
Размер: планируется  Миди, написано 3 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: в процессе написания
Понравилось читателям:
Описание:
Итак. Представьте себе, что Глеб не видел никого в котле. А когда он приехал в Тибидохс, одновременно с ним прилетели ещё три некромага. Одним из них была девушка...
Посвящение:
Посвящаю каждому, кто прочтёт мой фик.
Публикация на других ресурсах:
Если захотите, побликуйте!
Примечания автора:
Сразу скажу, коментарии принимаю любые.... Но писать я буду не только для вас, но и для себя. Поэтому я буду упорно продолжать.

Глава 1. Прибыли!
Грааль Гардарика еще раз сработала. Невидимый купол, скрывавший магический остров, раздвинулся. Рядом с мостом опустились шесть ступ. Двигались они по трое. Их антикварный вид немедленно дал Ягуну повод пошутить, что кто-то грабанул магическую свалку в котловане вулкана на Мертвом острове.
Из первых трёх ступ вылезли две девушки – одна скуластая, с высоким лбом и двумя косами разных цветов – синей и зеленой. Другая – небольшая, гибкая и подвижная. И один парень - парень лет семнадцати, длинноволосый, смуглый и большеротый. Двигался он очень уверенно и одновременно расслабленно. Рюкзак с его вещами, прилетевший на Буян самостоятельно, не шелохнувшись, висел в воздухе чуть выше плеча хозяина. Это говорило о высоком уровне владения магией. У первокурсников, недавно научившихся заговаривать предметы на полет, они обычно болтались в воздухе, падая, едва от них отводили взгляд. Этот же рюкзак висел как вкопанный, хотя парень даже не оглядывался на него. Под мышкой у новичка была большая папка, которую обычно носят художники. В руке он держал длинную бамбуковую трость.
Из других трёх наоборот – одна девушка и два парня. Первый парень был черноволосый зеленоглазый, с очень бледной кожей. Второй – русоволосый и кареглазый. Кожа тоже белая. Девушка – она была красивой и эффектной. Длинные, русые волосы с красными прядками, карие глаза. Хорошая фигура. Рядом с ней висел не двигаясь гитарный чехол. Ярко-красный. Она окинула вокруг взглядом:
- Мда… Ну, ни чего! Исправим.
- Ты исправишь… - сказал черноволосый, а русый лишь усмехнулся.
- Это да… - девушка хищно улыбнулась.
Тем временем…
– Опс! – сказала Ритка Шито-Крыто, все всегда замечавшая первой. – Смотрите, кто там поблизости крутится! Верка Попугаева! Ну теперь я за русскую разведку спокойна! Верка все разнюхает! Вплоть до того, был ли хомячок у троюродного племянника евойного дедушки и любили ли их мамы вареный лук.
Наскоро пересчитав, Великая Зуби и Медузия увели озирающихся детей в Тибидохс. Малышня жалась и с тревогой поглядывала на одетого в шкуру циклопа Пельменника, который, нетвердо сидя на камне со вчерашнего перепоя, обрубал себе секирой кривые желтые ногти. Таня отлично понимала, что сейчас чувствуют новички. Она еще не забыла, что испытала пять лет назад, когда из семи пересекающихся радуг, как из морской пены, соткался зеленый остров, на котором лежала каменная черепаха с огромными башнями.
А семнадцатилетние парни и девушки пока оставались с той стороны моста у своих ступ.
Эй, Пельменник, опускай мост! – нетерпеливо крикнул Баб-Ягун.
– Не положено, чтоб мелкий народ не затоптали. Приказ такой, – меланхолично отвечал циклоп.
– Так малышня уже ушла, – отвечал Ягун.
Пельменник повертел головой, убедился, что Ягун прав, и, отложив секиру, опустил мост. Первым на другую сторону ринулся Гуня, за ним все остальные.
– Пароль! Без пароля шпиенам не положено! – потребовал Пельменник, по привычке преграждая им дорогу.
– Дохлая русалка! – сказал Гломов.
– Нет, не «русалка». Другая какая-то фигня! – сказал Пельменник, на физиономии которого явно прочитывалось, что он сам не помнит ни пароля, ни отзыва. – Ладно, проходь! Но чтоб в последний раз! – буркнул он, отходя в сторону.
Ритка Шито-Крыто сразу устремилась к Попугаевой и за рукав оттянула ее в сторону.
– Ну, рассказывай! Только не говори, что ничего не знаешь! Я видела, как ты рядом с Меди крутилась!
– Может, я про пчелок спрашивала? Или про экзамены? – едко предположила Верка.
– Попугаева, ты меня знаешь! И я тебя знаю! Не буди во мне кобру!
Верка вздохнула и сдалась.
- Ладно. Вон ту, с разноцветными косами зовут Лена Свеколт, а ту рыженькую – Жанна Аббатикова. – Тот, черноглазый – Глеб Бейбарсов, а зеленоглазый – Макс Азонов. Такс… Русоволосый – это Андрей Ольшанский, а та девчёнка, его сестра – Анна Ольшанская.
- Эта Ольшанская ничего… Вкус есть!Да и пареньки тоже. Такие симпотичные. – Гробыня задумчиво смотрела на новенькую. А на неё смотрели все остальные. Естественно, все удивились – Гробыня и кого-то хвалит? Нонсенс!
В это время эта самая Анна Ольшанская то же самое сказала про Гробыню. Вторая тройка, состоявшая из двух девушек и одного парня, молчала и думала о чем-то своём.
В то время, как Гробыне понравились новенькие, то Гломову не очень. Он подошёл к парням и ткнул на них своим каменным пальцем:
- Вы чё тут стоите, а?
- А почему тебя так волнует наше расположение в пространстве? – насмешливо поинтересовался Глеб.
- Ты мне тут под Шурасика не канай! Чего это у тебя? Комиксы, что ль, рисуешь? Дай позырить! – продолжал Гуня, протягивая руку к папке, которую Глеб продолжал держать под мышкой.
– Это не комиксы, это мои рисунки. Я их редко кому показываю. Я попросил бы их не трогать, – сказал Бейбарсов, отводя Гунину руку от своей папки.
– Да? Не трогать? Может, ты меня голым нарисовал, а теперь трясешься, что я тебя вычислил? – с издевкой спросил Гуня.
– Маловероятно. Меня не интересуют заборная живопись и заборные типажи, – в своей спокойной манере отвечал новенький.
Некоторое время Гломов переваривал ответ, пока наконец до него не доехало, что его поставили на место..
– Ну все! Сейчас кто-то получит по харизме! Через минуту ты поймешь, что ты никто и зовут тебя никак! – с предвкушением развязки сказал Гломов.
Стадия предварительных переговоров, которую Гуня терпеть не мог, подошла к своему логическому завершению. Теперь можно было с чистой совестью приступать к мордобою.
Гломов повернулся, отошел на полшага назад, будто собрался уходить – это был его обычный прием, чтобы заставить противника расслабиться и потерять бдительность, – и, пробурчав Гломус Вломус , выкинул каменный кулак точно в подбородок новичку. В девяноста девяти случаях из ста этим ударом все заканчивалось. Соперник Гуни оставался на земле неподвижным телом, Гломов же, пнув его пару раз для порядка, удалялся.
Однако теперь был, видимо, тот самый сотый случай. То исключение, ради которого написаны все правила. Глеб красиво и непринужденно ушел от тяжелого кулака Гломова и легко, без усилия, ударил его по руке бамбуковой тростью, что-то буркнув себе под нос. Гуня не придал этому значения, тем более что даже не почувствовал боли. Он отдернул руку и занес ее для нового сокрушительного удара… Вернее, собирался занести, потому что в следующий момент понял: что-то вцепилось ему в горло. Сжало его так, что из горла вырвался хрип. Он не понимал, что это, за то Аня всё поняла:
- Мальчики, не ссортесь! Зачем нам это нужно? – таким сладким голоском сказала она, что от переизбытка сахара пить хотелось. Глеб в это время внимательно посмотрел на неё и подумал: « Красивая и милая… Стоп! О чём я думаю? Я некромаг.» Аня щёлкнула пальцами, снимая колдовство Глеба:
- Вот и всё! Мир и покой. Если хотите можете пожать друг другу руки. – сказала она и ушла по направлению к Склеповой. Оба парня остались на своих местах.
- Привет! Я Аня, – Анюта махнула всем рукой.
- И тебе, коль не шутишь. Я Гробыня Склепова. – Гробыня была в своём репертуаре.
- Привет! Я Таня. Таня Гроттер, – дружелюбно поприветствовала Ольшанскую Таня.
- И тебе! - мило улыбнулась Аня – Мальчики! Идите сюда! – крикнула она парням. Они её услышали и подошли к ней. – Знакомьтесь - это Гробыня и Таня. Гробыня, Таня, знакомьтесь – это Андрюша и Макс.
- Очень приятно, - улыбнулась Таня.
- И им тоже! – улыбнулась в ответ Аня.
Десять минут спустя в комнате Гробыни и Тани.
Гробыня лежала на кровати и красила ногти в ярко зелёный цвет. Таня протирала контрабас. Вдруг в дверь с ноги вошла Аня:
- Ну привет, я с вами жить буду! – неопределённое молчание.
- Ну, ладно, вы пока сидите, отходите от радостной новости, а я пока пойду в зал двух стихий, осмотрюсь…